Он забрал её, вылез из машины и медленно побрёл по тихой, безлюдной улочке вдоль спящих домов и деревьев.

Неподалёку от фонарного столба заприметил одинокую лавочку, наполовину скрытую густым кустарником. Он сел на скамью и закурил. Теперь можно было немного расслабиться, дать какую-то оценку происходящему, подвести итог.

Тусклый фонарь скупо освещал небольшой пятачок вокруг лавочки, отбрасывая на асфальт длинную, худую тень. На размытой светом и тьмой границе Джейк заприметил ещё одну скамью с большим чёрным пятном на ней, очень похожим на старый мешок. Он снова затянулся, выпустил изо рта струйку дыма и удивлённо вскинул брови: старый мешок на соседней лавочке вдруг завозился, закряхтел и ожил. Под кучей тряпья показалось маленькое, сморщенное личико, окружённое облаком мелких седых завитушек.

— Я думала это снова полицейские, — со вздохом облегчения проскрипел старческий голос. — Вот ведь нелюди, не дают покоя старому человеку.

Бродяжка поднялась, неторопливо подошла к Джейку и подсела к нему на край лавочки. Это была пожилая чернокожая женщина.

— Уже два раза за ночь прогоняли меня с места, — пожаловалась она. — Сказали: заметим ещё раз, заберём в участок. А что я плохого сделала? Не убила никого, не ограбила, общественный порядок не нарушаю.

Он молча слушал старушку. Подобные истории были ему хорошо знакомы. Ему самому не раз приходилось подбирать с улиц грязных, запущенных бродяг, которых всё равно приходилось потом выпускать за отсутствием состава преступления. Но что поделать, приказ есть приказ. Власти города не хотят портить презентабельный вид городских улиц, осаждаемых армией нищих побирушек, вечно промышляющих возле мусорных бачков и спящих где попало: в подвалах, подворотнях, под забором, на скамьях, а то и вовсе на голой земле, подложив под голову последнее своё тряпьё.

Он окинул взглядом маленькую сухую фигурку женщины в старом спортивном костюме, который выглядел на удивление чистым и опрятным, и вежливо поинтересовался:

— Может быть вам стоило провести ночь в ночлежке? В вашем возрасте вредно спать под открытым небом.

— Я уже привыкла, — махнула старушка рукой. — И потом, в ночлежке тесно и так воняет. А я люблю простор и чистый воздух. Правда с наступлением холодов мне всё равно придётся тащиться в это зловонное прибежище. Но… ничего не поделаешь…

Она обхватила себя руками и тихонько покачивалась взад-вперёд, словно убаюкивала невидимого ребёнка, но Джейк видел, как она из-под полуопущенных ресниц внимательно его изучает. Видимо, беглый осмотр удовлетворил старушку, так как она одобрительно кивнула головой и подсела чуть ближе.

— Мил человек, не пожалей доллар для бедной старухи.

Джейк затянулся в последний раз, щелчком избавился от окурка и порылся в своих карманах.

— Боюсь, что доллара у меня нет, — после тщетных поисков сказал он, протягивая ей другую хрустящую банкноту. — Пять вас устроит?

— Ещё бы! — довольно хмыкнула бродяжка.

Когтистая коричневая лапка быстро схватила бумажку и спрятала её в складках своего одеяния.

— Может, заодно и сигареткой угостишь? — продолжала клянчить негритянка, точно испытывала его терпение на прочность.

Джейк вздохнул. Ему сейчас как никогда хотелось остаться наедине со своими разбежавшимися мыслями, собрать их в одну кучу, разложить по полочкам, а то и вовсе выкинуть некоторые из них за ненадобностью, но, похоже, его назойливая соседка придерживалась иного мнения. Она терпеливо заглядывала ему в глаза, пока он доставал для неё сигарету. Потом сцапала её и сунула в рот.

Ничем не выказывая своей досады, он учтиво щёлкнул зажигалкой и поднёс огонёк к губам бродяжки. Та с удовольствием затянулась.

— Ты случайно не полицейский? — вдруг спросила она.

Джейк прикрыл ладонью от набежавшего ветерка язычок пламени зажигалки и закурил сам:

— С чего вы взяли?

— Да уж больно глаз у тебя цепкий да намётанный, — посмеиваясь, ответила старушка. — Посмотрел — как рентгеном просветил.

Он едва заметно усмехнулся, но промолчал.

Какое-то время они сидели в тишине, наслаждаясь прохладной свежестью раннего утра. Изредка до их слуха доносился далёкий лай собак, да шум проносящихся мимо машин.

Джейк был благодарен старушке за то, что она хоть ненадолго оставила его в покое. Не забывая подносить сигарету к губам, он заново с волнением переживал состоявшийся между ним и Кейт разговор. Где-то глубоко внутри него разливалась щемящая, ни на что не похожая тоска. Откуда-то сверху мёртвым грузом навалилось чувство безысходности и отчаяния. Да уж… ему теперь нескоро удастся прийти в состояние относительного покоя и согласия с самим собой.

— Что, совсем плохо? — участливо поинтересовалась бродяжка, будто угадав его настроение.

— Что? — он в недоумении развернулся к соседке, поражаясь её проницательности. — Вам, наверное, показалось.

Пожилая женщина зябко поёжилась:

— Я хоть и старая, но из ума не выжила и кое-что ещё смыслю в этой жизни, — чёрные блестящие шарики её глаз пристально, с пониманием уставились на Джейка. — Извини, милок, но прилично одетый красивый парень с грустным лицом, сидящий ранним утром на скамейке в обществе нищенки и курящий одну сигарету за другой, не производит на меня впечатление счастливого человека.

Джейк покачал головой: а эта бродяжка, оказывается, не так проста как кажется. Он взглянул на зажатую между пальцами, почти что выкуренную сигарету и слабо улыбнулся:

— Вы очень наблюдательны, мисс Марпл.

Он выбросил окурок и уже собрался было встать, чтобы уйти, но старуха неожиданно цепко схватила его за руку и силой удержала на месте.

— Погоди, сынок, не спеши, — услышал вдруг Джейк её тихий, изменившийся до неузнаваемости голос. — От своей судьбы всё равно не скроешься.

От этого зловещего замогильного шёпота ему стало не по себе, по спине россыпью разбежались мурашки. Он украдкой оглянулся по сторонам и с недоумением уставился на старуху.

— Ты хороший человек. Меня не обманешь, я это чувствую, — точно не замечая его замешательства, продолжала незнакомка. — Доверься старой Кассандре и узнаешь, что ждёт тебя впереди. Иногда знать своё будущее полезно, чтобы избежать непоправимых ошибок. Предупреждён — значит вооружён.

Она взяла и повернула его руки ладонями вверх, впившись в них жадным, немигающим взглядом:

— В твоей жизни было много печали, — донёсся до него её тихий как летний ветерок шёпот. — Но ты везунчик, удача иногда балует тебя… Она как дикая кошка даёт подержать себя за хвост, но каждый раз ускользает, когда ты протягиваешь руку к её голове. Именно поэтому на твоем жизненном пути так часто случаются взлёты и падения. Но, к счастью для тебя, всё заканчивается вполне благополучно.

Джейк не отрывал удивлённого взгляда от склонённой к нему старушки.